Отрывок из книги В. Б. Бронштейна "ПРЕОДОЛЕНИЕ" . Окончание
"Преодоление" (г. Москва, "Адамантъ", 2004 год)
БУХТА ВАНИНО
Внутри всех зон установился беспредел и анархия. Начались перебои не только с едой, но стало не хватать и воды. Комендатура перестала работать, и каждый барак объявил свой суверенитет, на основе закона тайги, где сила определяла и власть. Мы все пытались реже выходить из своего барака, слушали песни Иосифа, спорили по разным вопросам и делились своими воспоминаниями. Однако голод не тётка, и одними разговорами сыт не будешь. На четвертый или пятый день этой "свободной" жизни решил попытать счастья и поискать какой-нибудь еды у знакомых мне блатных. Выйдя из барака, я посмотрел вокруг и ахнул: на рейде стояла громада океанского теплохода. Решив выяснить обстановку, спустился в первую зону, где находилась лагерная контора, и у встреченного знакомого "придурка" спросил, что за теплоход стоит в бухте. «Советская Латвия», - ответил он, - скоро будет погрузка этапа, но всех он, по-видимому, не возьмёт, очень уж много народа скопилось в лагере».
Подойдя к первому бараку, находящемуся напротив ворот вахты, где я жил раньше, обратил внимание, что здесь толпилось много народа, часть из которого грелась на солнце и смотрела на теплоход, а другие о чем-то оживлённо говорили. Большая группа блатных почковалась отдельно, перебрасывались между собой матом, и все они были вооружены прутьями и палками. Только я собрался зайти в барак, как вдруг ворота распахнулись, и за ними стояла цепь солдат с автоматами, направленными на людей в зоне. Ещё не соображая ничего, я рухнул на землю, сказался фронтовой инстинкт, и тут же затрещали очереди из автоматов, и цепь двинулась внутрь лагеря. С опозданием в несколько минут громкоговоритель, установленный в зоне, прохрипел: «Внимание, внимание всем! Ложись на землю, руки за голову!».
Люди заметались, бросились бежать в ужасе, забивались в разные щели. Я остался лежать у барака, а автоматчики прошли мимо меня, непрерывно стреляя. Следует сказать, что стреляли они от «живота», не прицельно, поливая пулями перед собой. В этот день было убито и ранено около ста человек, преимущественно мужиков. Но восстание уголовников в бухте Ванино было подавлено, и заложники освобождены.
На следующий день стали грузить в трюмы теплохода людей. Последними, в наручниках, туда были отправлены все главные урки, находящиеся в тюрьме, и среди них Сашка Олейников и Иван Упора. После отплытия «Советской Латвии» народу в зоне значительно поубавилось, но освобожденные места постепенно заполнялись вновь прибывающими.
Небольшая группа ссыльных по-прежнему оставалась в третьей зоне пересылки и с нетерпением ожидала своей отправки на Колыму, где они будут относительно свободны. С приходом весны на нас обрушилась ещё одна напасть: все мы заболели цингой. Сначала у Иосифа Гинзбурга, а потом и у других, стали кровоточить десна, потом - шататься зубы и запросто выниматься из десен. Тело потеряло упругость, нажим пальцем оставлял в теле ямку, которая долго не сглаживалась. Я всеми силами старался сохранить зубы, и когда они просились вон, я их вталкивал обратно. Спасением, правда частичным, являлся отвар из хвои, который нам давали в санчасти перед едой. Мы пили его кружками, морщась от горечи. За эту болезнь я потерял два зуба, а Иосиф - полчелюсти и стал шамкать, как старик.
Наконец, где-то в июне, календаря не было, на рейде в бухте Ванино встал теплоход «Феликс Дзержинский», хотя и флагман флота Дальстроя, но значительно меньше, чем «Советская Латвия». И вот зачитаны списки отправляемых на этот этап, и под крики сначала старост бараков, выгонявших людей на улицу, а потом и вертухаев, занимавшихся построением колонны, с предупреждением - шаг вправо, шаг влево считаю побегом, стреляю без предупреждения - наша колонна двинулась за ворота. Здесь при выходе ко мне, несмотря на крики охраны, подбежал завхоз Наседкина и сунул мешочек с продуктами, там было килограмма два краковской колбасы, хлеб и ещё что-то, крикнул: "Это твоя зарплата", - и помахал рукой. А потом, как в известной песне заключенных Колымы:
«Я помню тот Ванинский порт
И вид парохода угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт,
В холодные, грязные трюмы...».
В Охотском море на нас обрушился шторм. Задраенные люки не пропускали свежий воздух, перед тобой только качающиеся стены корпуса корабля и пол, всё время уходящий из-под ног. Не на чем остановить взгляда, всё качается, и поэтому приступы дурноты морской болезни изматывали душу, а рвать уже нечем. И далее снова по песне:
«...От качки стонали зэка,
Обнявшись, как родные братья,
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.
На море спускался туман,
Ревела стихия морская,
Лежал впереди Магадан —
Столица Колымского края».
