ГЕОМЕТРИЯ НЕЛЮБВИ

Новогодняя история, правдивая и поучительная

13 декабря 1918 года Приморский епископский Совет и Присутствие духовной консистории вынесли совместное решение о расторжении брака между 42-летним командующим Морскими силами Белого движения на Дальнем Востоке Сергеем Николаевичем Тимирёвым и его 26-летней супругой Анной Васильевной.

Фото: upload.wikimedia.org Фото: 366days.ru

ТОЧКИ НАД "I"

Полугодом ранее, в июне, они прибыли во Владивосток вместе и расставаться не планировали - хотя Сергей Николаевич об увлечении супруги адмиралом Александром Колчаком знал, и прибытие которого привело к объяснению супругов и подаче ими заявления на развод. Анна не стала дожидаться формальностей, связанных с завершением бракоразводного процесса, и уехала с новым избранником в Японию. Нет, не гражданской жены, коей уважительно будут именовать её сентиментальные историки и кинематографисты, восхищённые действительно красивой историей трагической любви. Расставим точки над "i": для обретения статуса гражданской супруги, как известно, необходимо, чтобы избранник был свободен, но Колчак был женатым человеком.

История эта знакома почти каждому по известному сериалу "Адмиралъ" с харизматичным Константином Хабенским в главной роли, и пересказывать её даже краткую фабулу нет нужды. Наш рассказ - об оставшемся незаметным на фоне этой яркой истории и почти никому не интересном "углу" этого любовного треугольника, а точнее, даже многоугольника…

КОГДА ПЛЕН ПОЧЁТНЕЕ СВОБОДЫ

Сергей Николаевич родился 14 мая 1875 года в семье морского офицера. Учился упорно, по окончании Морского кадетского корпуса был удостоен премии имени адмирала Нахимова и места в свите великого князя Кирилла Владимировича во время его высочайшего визита в Японию. В том же 1898 году крейсер "Россия", на котором Тимирёв служил мичманом, зашёл во Владивосток. Стоянка в порту продлилась более месяца, и за это время будущий контр-адмирал посетил музей Общества изучения Амурского края, спичечную фабрику, подружился с дальневосточным предпринимателем Отто Линдгольмом.

Далее - участие в Русско-японской войне и обороне Порт-Артура. Ему не повезло: в последний день осады он был тяжело ранен. Как вспоминал Тимирёв, спасла его толстая тёплая одежда, "сорванная газами и сгоревшая местами до тела; серебряный портсигар, бывший в кармане внутренней тужурки, смят в лепёшку. Образок смят совсем уже прямо на груди... На перевязочном пункте, куда меня притащили оборванного, почти голого, в крови сплошь, с помятой грудью, но ещё дышащего, доктор ничего не мог сказать определённого". Но он выжил - для того, чтобы оказаться в плену. Но выбор, как ни странно, был: каждому из русских офицеров японцы предлагали дать подписку "…под клятвой не поднимать оружия и не действовать никаким способом против интересов Японии" - и немедленно отправляться домой. Тимирёв бумагу, позорящую офицерскую честь, не подписал - и пробыл в плену несколько месяцев, до заключения мира.

В 1907-1910 годах Сергей Николаевич уже старший офицер императорской яхты "Штандарт". Параллельно, с удовлетворением страсти царской семьи к морским путешествиям, трудится в составе официальной Исторической комиссии по описанию действий Российского флота в войну 1904-1905 годов. Результатом работы комиссии явились шесть томов книг, вышедших с 1912 по 1917 годы, причём один из томов вышел почти целиком под редакцией Тимирёва.

Фото: Сын Владимир. Фото из личного дела за месяц до расстрела. pbs.twimg.com

"КАЗАЛОСЬ, ЧТО ЛЮБИЛА…"

Контр-адмирал, оставивший после себя несколько книг мемуаров, темы знакомства и личной жизни с супругой в них не касался. Вообще никак. Поэтому будем опираться не на правдивый рассказ от первого лица, которого не существует, а на факты.

Сергей Николаевич долгие годы был вхож в дом дальнего родственника пианиста Василия Сафонова, вместе музицировал на рояле с его подраставшей дочерью Аннушкой (к слову говоря, являвшейся его троюродной сестрой по материнской линии). Эти частые встречи и взаимная симпатия логично предопределили их брак в 1911 году, невесте было 19, жениху - 36. В некоторой степени, учитывая дальнейшие неприглядные события, этот семейный союз можно считать браком по расчёту. Для известной семьи жених представлялся выгодной партией, ну а что касается любви… Это чувство, по стандартам общественной морали той поры, заключалось прежде всего в "безупречной верности и проникновенном понимании". Про Тимирёва не скажем, но вот Анна Васильевна, десятки лет спустя вспоминая свою жизнь, о своей любви к мужу выразилась витиевато: "Мне казалось, что я его любила…". Любила - не любила, но через три года у супругов родился сын Владимир.

Февральская революция 1917 года надолго вырвала Тимирёва из семейного гнёздышка: он был назначен командиром крейсера Балтийского флота, участвовал в героической обороне Моонзундского архипелага, "за отличия в делах против неприятеля" был произведён в контр-адмиралы. Пока супруг воюет, скучающая Анна Васильевна, очарованная Александром Колчаком, с которым случайно познакомилась на очередном светском рауте, влюбляется в него. Год-другой их роман носит платонический эпистолярный характер, затем Петербург наводняют грязные сплетни. Вслед Тимирёву сослуживцы сочувственно кивают головами, но слухи, увы, оказываются правдой. У его юной супруги "сносит крышу", и будущий "верховный правитель России" одерживает очередную победу… А она, представьте себе, даже не может видеть супруга на семейном фото в рамке - и прячет его со столика куда подальше, о чём и рассказывает Колчаку.

Не хочется заниматься морализаторством: мол, как она могла? Могла. Ведь любовь, настоящая, испепеляющая душу и затмевающая разум, не поддаётся ни анализу, ни логике. Кто любил - тот знает. Тем более за своё чувство Анна Васильевна сполна расплатится добровольной разлукой с сыном и годами ссылки в советских застенках. Вопрос в другом: почему Тимирёв даже не предпринял попытки остановить дамского угодника и, проще говоря, не набил тому морду (дуэли уже были запрещены)? Ответ непрост. Будучи лично знаком с Колчаком, он бесконечно уважал его, в своих мемуарах (даже после того, как тот увёл у него жену) отзывался о нём только в уважительном тоне и восхищался его талантами находить нестандартные решения в боевой обстановке. Он видел в нём единомышленника по Белому движению и потенциального его лидера. Одного из тех, кто (равно как и он сам), не приняв идеалы Октябрьской революции, предпочёл "…обречь себя на изгнание, чем принимать добровольное участие в разрушении Родины, прикрываясь иезуитской логикой". И на этом величественном историческом фоне гражданского противостояния вопрос измены супруги, вероятно, казался ему уж совсем мелочным. Ну а каких душевных мук Тимирёву стоила эта ситуация - об этом ведал только он один…

Любопытный штрих: оформляя развод с Анной Васильевной, он сделает последнюю попытку сберечь её честь и в качестве причины укажет в заявлении не её, а …свою супружескую неверность. И даже приведёт на заседание Присутствия духовной консистории двух липовых свидетелей своего "грехопадения", нанятых исполнить роль за гонорар. Кстати, а как Колчак так удачно и вовремя нашёл Тимирёву во Владивостоке? Ответ прост: обо всех своих планах и планируемых перемещениях она всегда сообщала возлюбленному. Всего же он получил от неё 53 послания.

Фото: Супруги Тимирёвы на отдыхе. Вроде вместе – но уже на расстоянии… pbs.twimg.com

"УГЛЫ" ПЯТИУГОЛЬНИКА

Отечественные и зарубежные архивисты за несколько последних лет раскопали новые подробности этого трагического любовного многоугольника, расчерченного рукой Анны Васильевны. И они, к неудовольствию любителей красивых историй, существенно развеивают её романтический флер о безграничной взаимной любви. Так, по воспоминаниям современников, Александр Колчак всегда любил женский пол и даже во время романа с Тимирёвой встречался с другими поклонницами. "…Имел неуравновешенную психику и, страдая перепадами настроения, часто впадал в депрессию", после чего, когда она не вовремя досаждала ему своими чувствами, обращался с ней "грубо и цинично". И совсем не случайно своё последнее письмо перед собственным расстрелом Колчак адресовал не Анне Васильевне, а жене Софье Фёдоровне: "Господь Бог сохранит и благословит Тебя и Славушку…". Супруга, семейные узы с которой адмирал так и не разорвал - ещё одна из жертв этого любовного многоугольника. Она знала об увлечении мужа чужой женой, страдала, но, очень хорошо зная супруга, была уверена, что ради нового увлечения тот не решится на развод. И оказалась права.

И последним, пятым углом этого трагического многоугольника стал Владимир, единственный сын Тимирёвых. Он, перспективный 24-летний художник, был расстрелян 28 мая 1938 года по обвинению в шпионаже, а фактически - за смехотворный "титул" пасынка Колчака и переписку с отцом-эмигрантом.

Потерпев семейное фиаско и деморализованный разводом, контр-адмирал, не дожидаясь конца Белого движения, в 1920 году эмигрирует в Шанхай и будет зарабатывать средства на жизнь капитаном судна в китайской коммерческой компании. Проживёт недолго и до самой смерти, последовавшей в 1932 году, затаив обиду, с бывшей женой никаких контактов поддерживать не будет и её не простит.

Но она, впрочем, о прощении его так и не попросит…

Геннадий ОБУХОВ.