ВАЛЕНТИН СКРИПОВ: “Я УБЕЖДЕНИЙ НЕ МЕНЯЛ”

Руководить районом задача не из простых - забот великое множество, бремя ответственности, которое не оставляет ни днем ни ночью, не отступающее стремление оправдать доверие населения и вечный критик - собственная совесть, перед которой надо держать отчет. "Служить людям" - 25 лет следовал этому постулату, работая в органах власти, почетный гражданин Ванинского района Валентин Григорьевич Скрипов. 16 лет в его крепких руках находилось одно из самых значимых, ведущих муниципальных образований Хабаровского края. Пласт времени, вместивший две эпохи - стабильную советскую и лихие 90-е, отмечен личностью жесткого, но одновременно принципиального и справедливого руководителя. С именем Валентина Григорьевича связан "золотой век" Ванино, его расцвет, всплеск жилищного и промышленного строительства, воплощение грандиозных экономических проектов. Фраза "Это было при Скрипове", как правило, вызывает в умах коренных жителей побережья воспоминания о времени, когда район был на взлете, когда все мы были полны надеждами и самое главное - видели их воплощение. В июле 2017 г. Валентину Григорьевичу исполнилось 75 лет. Накануне юбилея мы встретились с экс-главой Ванинского района и взяли у него интервью.

-Валентин Григорьевич, думаю, ванинцам интересно будет узнать, как Вы сейчас живете. На Вашем приусадебном участке идеальная чистота, порядок, чувствуется, что здесь поработал настоящий хозяин. Дом Вы строили сами?

- Делаю все своими руками. К труду приучен с малолетства, поэтому не чураюсь крестьянских забот. Не только дом, раньше мебель самостоятельно мастерил.

- Кем были Ваши родители?

- Родился я в селе Датта, в простой семье, где кроме меня еще двое детей - брат и сестра. Мама Дарья Петровна работала на почте, была депутатом - очень добрая, прекрасная, дорогая мама… Отец погиб на фронте. До сих пор не знаю места его захоронения. Искал по всем архивам, но ответ приходил один: "Пропал без вести". Воспитывал меня отчим Григорий Васильевич, относился ко мне хорошо. Работал он трактористом, на лесозаготовках, потом в системе охраны НКВД. Вся моя жизнь прошла здесь, и я не собираюсь покидать этот край, с которым связано все самое дорогое для меня.

- Как в дальнейшем складывалась Ваша биография?

- Окончив Хабаровский автодорожный институт, с 1966 г. работал старшим механиком Совгаванской АТК-2, затем главным инженером, директором. Избирался депутатом поселкового и районного Советов народных депутатов. Через год после образования Ванинского района, в 1975 г. был выдвинут на должность заместителя председателя райисполкома. Курировал коммунальное хозяйство, строительство, торговлю транспорт, дороги. В 1984 г. был избран председателем райисполкома. С декабря 1991 г. до июля 1999 г. являлся главой Ванинского района. В 1999 году переведён на должность начальника главного контрольного управления Правительства Хабаровского края. В 2002 г. ушел в отставку.

- Можно сказать, что во власть Вы попали не случайно?

- Я прошел все ступени роста. Когда меня вызвал первый секретарь райкома Николай Николаевич Крапивный и сказал "Полчаса на размышления", не мог отказаться, хотя всё произошло неожиданно. Понимал, какой груз взваливаю на свои плечи, но чувство ответственности было высокое.

- Какие самые трудные задачи Вам приходилось решать?

- Первое настоящее "крещение" огнем я прошел осенью 1976 года, когда в результате лесных пожаров населенные пункты района оказались в бедственном положении. С вертолета практически не вылазил: облеты территорий, оценка обстановки, поиски техники для борьбы с огнем. Дважды едва не разбился на винтокрылой машине. В Высокогорном чуть не сгорел. Потом восстанавливали район после стихийного бедствия. Размещали погорельцев, строили новые жилые дома, воссоздавали инфраструктуру. Последствия пожаров устранили в кратчайшие сроки. А через четыре года пришла новая беда - наводнение 1981 года. Были жертвы, на станциях размыло железнодорожные пути, в порту с причалов в море смывало грузы, сносило даже мосты. Нам удалось быстро мобилизовать силы. Объезжал пострадавшие поселки, приходилось и людей с крыш тонувших домов снимать. Поздно вечером собирали штаб, составляли план действий. Со своим районом я все пережил: и взлёты, и падения.

До образования Ванинского района центр находился в Советской Гавани. Для населения его удаленность создавала массу неудобств. За каждой справкой люди ездили в город, решение любого вопроса упиралось в 40 км дороги до Советской Гавани. После создания Ванинского района аппарат администрации стремился обеспечить благоприятные условия для населения. В Ванино создавалась та инфраструктура, которая стала основой всего, что мы имеем сегодня. К сожалению, за последние годы управление ряда служб вновь переместилось в город. Скажу откровенно, подобные процессы я воспринимаю болезненно, ведь, по сути, перечеркиваются стремления и труды многих людей моего поколения. А население сталкивается с проблемами полувековой давности, когда на месте нельзя было решить ни один более или менее значимый вопрос.

- Вы руководитель советской закалки. Сегодня страна переживает период ренессанса наследия СССР. Как Вы к этому относитесь?

- Положительно. Люди знали, что государство стоит за их плечами, была уверенность в завтрашнем дне. В 70-е годы в райисполкоме, а он занимал один этаж нынешнего здания райсуда, работали всего 32 человека, но сколько они успевали сделать! Четкость исполнения поручений и чувство ответственности во времена СССР были чрезвычайно высоки. Благодаря руководителям РК партии, райисполкома Николаю Александровичу Ефременко, Анатолию Николаевичу Долинскому, их воле и смелости брать на себя ответственность, порой превышающую их полномочия, удавалось решать казалось бы невозможные задачи. Сегодня некоторые руководители нашли очень хорошее прикрытие для своей пассивности - разделение полномочий, такая удобная форма ничего не делать. Мне бы совесть не позволила отфутболивать проблемы и людей, ссылаясь на "полномочия". Ты руководитель, значит должен сделать все от тебя зависящее: звони в ведомства, пиши письма, отправляйся в командировки, добивайся, доказывай.

Недавно с пожилым человеком разговаривал. Он спрашивает: "За что коммунистов ругали? Порядка-то было больше". И с этим трудно не согласиться. У людей была социальная защищенность. При зарплате в 120 рублей в отпуска всей семьей ездили, детей учили, лечились бесплатно. Я уже не говорю про дальневосточные льготы, за которыми жители западных областей сюда ехали. Была идеология, человека воспитывали. Когда в 90-е годы я от некоторых слышал про "моральный кодекс коммуниста"… Презрительно так... Возмущался. Что в нем плохого? Библейские истины в этом кодексе изложены.

- Как строился Ваш рабочий день?

- У всех рабочий день начинался в 9 часов, у меня в половине восьмого. Но в большинстве случаев я не сидел в кабинете. Объезжал объекты, где были проблемы. Подготовка к зиме, котельные, аварии - все это требовало личного присутствия. Домой уходил в 7- 8 часов вечера. Выходные часто проводил на работе.

- Как складывались у Вас отношения с руководителями предприятий и учреждений района?

- Всегда старался находить компромис-сные решения. У меня не было конфронтации. Валерий Львович Быков, Петр Демьянович Сизон, Аполлон Михайлович Шенгелия - мы вместе решали самые злободневные вопросы и всегда присутствовало понимание, что делить нам на этой территории нечего, мы должны работать на одно общее дело, для тех людей, которые здесь живут и развивают район. Конечно, тогда большим подспорьем было наличие партии, что помогало поддерживать дисциплину. Явка на коллегии, на совещания была 100%, в противном случае сразу же принимались меры. Помню, прибыл сюда молодой прокурор. Я его прошу: подъезжайте, надо срочный вопрос решить. Он заявляет: "Я вам не подчиняюсь, и ездить к вам не буду". Тут же звоню прокурору края и прошу вразумить молодого человека. Объяснить ему, что он приехал в наш район работать, и я его приглашаю не на блины. Ему квартиру надо давать, детский сад ребенку, а он, видишь ли, в позу встал. Одним словом, воспитательный процесс прошел быстро. На следующий день мы уже обсуждали с новым прокурором насущные проблемы, и в дальнейшем недопонимания между нами не возникало.

- Вы были доступны для населения и, вообще, власть может быть доступной или это утопия?

- Я помню свои бесконечные командировки. Провели встречу в одном посёлке, на товарняк со своей командой сажусь, переезжаем в другой населенный пункт. В 12 ночи с Высокогорного возвращаемся в Ванино. Домой забежал умыться и сразу же на работу. Могу сказать, что общался с гражданами не только в приемные дни. Обращались ко мне с разными вопросами, чаще житейскими: медицинское обслуживание, квартиры - тогда их давали по очереди, порой возникали конфликтные ситуации, каждый отстаивал свое место в списке на получение квадратных метров. 17 лет я уже не работаю, а люди незнакомые на улице до сих пор со мной здороваются. Своих подчиненных всегда призывал быть пунктуальными, чтобы посетители не теряли время в приемных. Вы говорите "доступность"… я никогда ни от кого не бежал, не прятался. А встречи были разные. Случались острые, особенно перед выборами, когда импичмент мне готовили. На площади в 90-е народ выходил. Полки магазинов пустые, продукты по карточкам, некоторые граждане не понимали, что такая ситуация по всей стране и от местных властей здесь мало что зависело. Но как бы ни складывалась ситуация, я был убеждён - обратная связь обязательно должна быть.

- Вспоминая 90-е, обычно говорят о свободе, которую получили граждане от первого президента, финансовых пирамидах, социальных потрясениях, войне в Чечне и многом другом. Каким было для Вас это время?

- Период Ельцина воспринимается мною, как анархия под диктат американских советников. Сложное досталось время. Прошла чудовищная приватизация: предприятия переходили в частные руки. Вся система разваливалась. Инфляция, дефолт, деноминация, крах НАК-банка. Все погрязли в долгах и неплатежах. Полная ликвидация государственного контроля над экономическими и политическими процессами.

Болезненно проходила передача в муниципальную собственность ведомственных объектов. Портовики отказывались от большинства социальных учреждений. Встал вопрос: "Как забирать, если в районном бюджете на их содержание средства не предусмотрены?". Но мы приняли, ужались, не оставили, поскольку понимали - иначе будут разрушены Дворец спорта, детские сады. По закону собственники должны были провести капитальный ремонт перед тем, как отдать свой объект. Но фактически никто это правило не исполнял. Жилой фонд, особенно тот, что принадлежал военным, приходилось принимать в ужасающем состоянии: подвалы затоплены, крыши гнилые, фасады обваливаются. Администрация выдвигала условия, однако ведомства бросали не нужное им хозяйство и умывали руки. Для обслуживания принятого имущества мы стали создавать различные службы: Водоканал, Энергосеть, комитет ЖКХ. Всё это мы преодолели.

Сегодня наша страна поднимается с колен, ведет правильную политику самоутверждения на международной арене, перестала подстраиваться под Запад. У России умный президент, который видит и решает проблемы. У нас самодостаточная страна, мы многое можем, многое умеем. Надо просто народ раскачать, пробудить его, заставлять работать тех, кто должен, я имею в виду чиновников, и всё будет нормально.

- Как Вы оцениваете итоги приватизации?

- Когда 98% предприятий торгует, а 2% - производит - это ненормально. При создании района планировалась вся инфраструктура. А сейчас посмотрите: аптеки стихийно одна на другой, в торговле аналогичная ситуация. Идеология реформаторов - якобы "рынок сам себя рассудит". Это полная ерунда. Только разум человеческий может рассудить. Приватизация разорила не просто предприятия, а целые отрасли. Кто у нас в Ванино что-то производит? Лесников практически не осталось, два предприятия, по- моему, возят лес, хотя была создана хорошая база, оборудование поставлялось, по японскому стандарту стали производить продукцию. То же и в других отраслях.В 90-е я ужасался, как беспардонно растаскивалось государственное имущество, принимались законы под интересы определенных лиц. Ощущал досаду, поскольку был не волен повлиять на эти процессы. Одно могу сказать: в Ванинском районе мы смогли сохранить самое основное: детские сады, здравоохранение, культурные объекты. Не разбазарили, как в некоторых местах.

- В постперестроечные годы многие коммунисты стали отказываться от партбилетов. Вы не поддались общим настроениям?

- Я считаю, что свои убеждения менять могут только... как бы это сказать понежнее, ну, вы понимаете, о чем я говорю. Мой партбилет лежит у меня в сейфе и никаких помыслов не возникало, чтобы выкинуть его, сжечь или сдать.

- Ваши отношения с религией?

- Я не могу причислить себя к верующим людям, но я их понимаю. Многим в этой жизни надо во что-то верить. Если помогает, пусть верят. Моя жена - человек верующий.

- ГКЧП. Где застала Вас эта новость и как Вы ее восприняли?

- На работе. Ситуация была неясной. На бюро мы ее обсуждали. Райком не поддержал ГКЧП. Работали в обычном режиме.

- Консультации с силовыми структурами Вы проводили?

- С начальником милиции встречались, переговорили кратко и все.

- В постперестроечные годы страна переживала разгул бандитизма. В нашем районе была своя специфика: портовый посёлок, ввоз иномарок, формирование группировок, занимавшихся авторэкетом. Предпринимались попытки со стороны криминалитета сблизиться с властными структурами, оказывать влияние на принимаемые решения?

- Вместе с полицией админинистрация старалась удержать ситуацию под контролем. Да, действительно группировки присутствовали. Один раз ко мне приходили криминальные лидеры Ванинского и Советско-Гаванского районов, пытались какие-то условия ставить. Я им сразу сказал: ничего не имею против того, что вы привозите сюда машины, но делайте свой бизнес в рамках закона. Если будет уголовщина, то прикрывать вас никто не станет. На этом разговор закончился.

- В качестве главы района Вы работали с несколькими руководителями края, назовите сильные и слабые стороны каждого из них.

- Виктор Степанович Пастернак занимал посты председателя Хабаровского крайисполкома, заведующего отделом транспорта и связи ЦК КПСС и первого секретаря Хабаровского крайкома КПСС. Алексей Клементьевич Черный - председатель Хабаровского крайисполкома, первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС. Григорий Ефимович Подгаев - председатель Хабаровского крайисполкома, первый секретарь нескольких городских комитетов партии. Все авторитетные люди, знающие свое дело, сильные специалисты, хозяйственники, переживающие за свой край. Не случайно появились во власти. Все они вышли из партии. При коммунистах на серьезной основе велась подготовка кадров, был резерв. Людей, положительно себя зарекомендовавших, продвигали поэтапно и только потом назначали на должность. Сейчас я читаю книгу А. К. Чёрного "Остаюсь дальневосточником", он в ней описывает все эти моменты.

- А как Вы можете охарактеризовать В. И. Ишаева?

- Руководитель ответственный, брался за масштабные проекты, оставил после себя хороший след. Однако мне не нравилось то, что этот след больше относился к Хабаровску, немножко к Комсомольску-на-Амуре. А вот сюда, на отдаленную территорию мало что доходило. Помню, с какими сложностями приходилось добиваться окончания строительства школы №4. Она была долгостроем. Корпус здания находился в законсервированном состоянии. Заброшенность оказывала свое разрушающее воздействие. А в это время в Ванино разваливалась последняя строительная организация СМУ-2. Я настаивал на выделении средств для школы. Когда губернатор приехал в Ванино, повели его на объект, там я с Виктором Ивановичем поспорил. Он вспылил: "Так со мной не разговаривай, не забывай, что деньги просишь!". В конце концов желаемую сумму дали. Но учебное заведение достраивал уже Спецстрой.

- На исходе 90-х Вам пришлось столкнуться с оппозицией. Валентин Григорьевич, пожалуй, Вы первый в крае глава района, в отношении которого некоторые критически настроенные граждане попытались применить новую по тем временам процедуру импичмента.

- Оппозиция не была явно выраженной. Группа отдельных лиц просто воспользовалась нестабильностью того времени и попыталась сыграть на настроениях населения, даже правильнее сказать, искусственно раздуть недовольство. Ладно, я простил им всё это. Хотя они, наверняка, прекрасно понимали, в каком хаосе находилась вся страна и от власти на местах мало что зависело. На фоне проблемного ЖКХ началось искусственное нагнетание страстей. Возникали перебои с подачей горячей воды, уголь покупать было не на что. Это потом уже отладили поставки. А тогда спасали хорошие отношения с руководством "Трансбункера". Я объяснял: "Можем заморозить посёлок, дадут деньги, и мы с вами рассчитаемся". На подобных доверительных началах держалось все хозяйство. Но кто-то спекулировал на трудностях. Говорить и мутить воду всегда легко. Попробовали бы сами руководить районом с пустым бюджетом. Процедура импичмента проходила в РДК. Поддержать меня пришли люди, которые здраво оценивали ситуацию и просто выст